Евгений Козленко, 14.03.1988

... мамашины формы превосходили самые смелые мужские мечты, приближаясь к области кошмаров

В правильной оценке происходящего Ивану очень мешало его образование. Кто-то очень верно заметил, что все беды нынешних филологов проистекают от их начитанности и соответственно убеждённости в незыблемости вычитанных знаний. Эльфы ДОЛЖНЫ быть только такими – благородными, красивыми, романтическими, и точка! А действительность порой весьма бесцеремонно возит нас мордой об асфальт с одной лишь просьбой – принимать её такой, какая она есть, а не той, которую нам навязали литературоведческим образованием…
Видимо, всему виной этот великий и могучий русский язык! Язык, который живёт, ширится и развивается исключительно по своим собственным законам, постоянно ставя в тупик всю лингвистически-филологическую братию. Язык, в котором буквально каждое слово имеет сразу два, а то и три зачастую совершенно противоположных значения. Как угнаться за ним, как придумать для него чёткие понятия и рамки? Что соответствует незыблемым «правилам русского языка», а что нет? Он же кардинально меняется каждое столетие…
«Боже, ну кто так пишет?! Это сущий бред, это надругательство над высокими традициями нашей литературы, над столпами классики, над канонами жанра, над самой системой культурного образования народа!» – в полный голос вопиют знающие люди. Но народ их не слышит, он читает и… смеётся. Смеётся! Потому что видит в книге своё, родное, тёплое, близкое и внятное – свой язык, свою речь, своих героев…
Иван Кочуев попробовал лишь чуть-чуть сместить угол зрения – и всё встало на свои места. Итак, продолжим…