Ульяна Шакирова, 27.08

Мы могли сидеть где-то у черта на куличках, в какой-нибудь жуткой глухомани. Сидеть, страдать херней и тупо бухать, Даймбэг начинал мечтать, потом к нему присоединялся я, затем все остальные. У нас была своя особая игра. Ну и других разных игр тоже хватало. Мы кидались пивными бутылками в дорожные знаки, причем кто попал, тот получал денежное вознаграждение. Большую часть времени все бухали, в противном случае Дайм мог сделать из говна конфетку. Меня восхищал его полет мысли, его творческое сознание. А еще он был очень сильной личностью. И мне кажется, что в этом плане мы были похожи. Мы оба умели «все разбирать по полочкам». А еще у него были ясные, просто какие-то проникновенно голубые глаза. Таких глаз я еще никогда не видел. Одним словом, он был крутым чуваком, вот таким он мне и запомнился. У него был свой неповторимый смех, свое чувство юмора. Должен признаться, что мне очень не хватает его присутствия на сцене. В этом точно было что-то свое, уникальное.