Алексей Пашковский, 03.06

Он искренне верил, что она особенная, что способна преодолеть вместе с ним все. Верил, что судьба, удивившись силе их чувств, прекратит мучить возлюбленных и соединит любящие сердца навсегда.

Должно быть, слезы – это для мелких, придуманных несчастий. Когда представишь себе разоренное мальчишками, опустевшее гнездо и птицу, отчаянно вьющуюся над пуховыми руинами – тут можно дать себе волю и нарыдаться всласть.
Когда же разоряют человеческое гнездо, слезы, наверно, уходят куда-то внутрь и текут там, в темноте, в холодной пустыне, и нам не узнать, не узнать, нам ничего не узнать.