Ирина Гильманова, 23.10.1987

Он чувствовал себя чужим, заглянувшим в параллельную вселенную, к которой не принадлежал.

Я больше не верю — и никогда, значит, глубоко не верил — в войну, смерти, победы, поражения, людей... Я верю в изящество и уродство. Звонкость дамасской стали или слизь человеческой бесполезности. В сияющую чистоту клинка или грязь в словах, делах, мыслях — всём, что бы ни делало крошечное завистливое убожество.
И я верю в действия.
Но больше всего я верю, что есть существа — невероятно редкие, но которых так надо искать — что превращают твой мир — не наполненный и по-человечески бесполезный — в сияние бриллиантов или галактик, разбрасываемых легкой рукой, пьяной от счастья, от желания красоты.