Михаил Зенцов,

В музеях живописи нам говорят, какое искусство хорошее. Наше мнение тут ничего не значит. Со всеми в музее они обращаются как с детьми. «Ничего не трогать! Никому ничего не трогать!» Я вроде бы и не собирался, но теперь хочу. Все говорят приглушённым тоном.
— Проявите уважение, сейчас мы посмотрим на работу безумца. Он нарисовал её после того, как отрезал себе ухо.
— А почему мы шепчемся? Ван Гог же умер. Даже будь он жив, он бы нас не услышал.

Мне бы радоваться, что жив остался, но, если честно, будь у меня выбор — уцелеть или отлить, — я бы ещё подумал.