Денис Шеришорин, 09.12.1985

— А меня пугает положение в центре страны. — Ойген Райнштайнер шуток по-прежнему не понимал и понимать не собирался. — Я совершенно не нахожу причины, вынудившей Первого маршала Талига сдаться. И ещё меньше могу объяснить, что побудило его покинуть Урготеллу. Я могу представить, чем руководствуется Дриксен, поэтому здесь я спокоен, но я не в состоянии понять, как человек со столь безупречной репутацией, как герцог Алва, совершает противоречащий здравому смыслу поступок. Я сказал что-то смешное?
— Прости, — смешливость не то свойство, которым следует злоупотреблять при дружбе с бергерами, — меня поразило, что ты назвал Алву человеком с безупречной репутацией.
— Но это так, — в голубых глазах не было ни тени смеха. — Первый маршал Талига не проиграл ни одной военной кампании и не принял ни одного решения, впоследствии себя не оправдавшего. То, что он делает, всегда разумно, достаточно вспомнить летнюю кампанию 387 года.
— Ты говоришь об убийстве Карлиона? — на всякий случай уточнил Жермон.
— Разумеется, — подтвердил бергер. — Положение требовало немедленного вмешательства, Грегори Карлион этому препятствовал, его следовало устранить. Передай мне соль, пожалуйста...

В детстве человек счастлив, как сейчас говорят, по умолчанию. По природе своей ребёнок — существо, предрасположенное к счастью.