Дарья Попова, 31.12

Я бы никогда не решился оборвать свою жизнь, ибо верю в нее. Я согласился бы и на худшую долю, быть слепым, немым, кем хотите, лишь бы ощущать в чреслах то сумрачное и жгучее пламя, которое и есть мое «я», мое живое «я». Я и тогда благодарил бы жизнь за то, что она еще позволяет мне пылать.

Сердцем добрый, как рожь, как цветы, как трава,
Жил на свете поэт, как бездомная птица...
Он любил океан, и ему стали сниться
Золотые миры, в синеве острова.
Сердцем чист, как дитя, был он болен вином,
Провинился во многом... Но после с лихвою
Заплатил он больницей за все и тюрьмою,
Где он вместе с Иудой сидел и Христом.
Так старел он, тоскуя... Корабль на причале.
Стал он пылью тогда золотой покрывать
Стол, и лампы бумажный колпак, и кровать,
В золотые слова превращая печали.
И нашел он свой мир, и с восторгом во взоре
В корабле своей комнаты шел он на дно...
Но его на волнах колыхало, как море,
К золотым берегам прибивало вино.