Дашенька Тюрина, 17.09

Когда ветер окончательно разогнал тучи, они пошли к тележке, и скинули полиэтилен, и взяли одеяла и все необходимое для сна. Поднялись на вершину холма и устроились на сухой земле под выступом, а после он сидел, обняв мальчика, стараясь его согреть. Закутавшись в одеяла, смотрели, как надвигается непроницаемая темнота. Силуэт города растворился в ней, будто привидение, и он зажег маленький ночник и поставил его с подветренной стороны. Потом они спустились к дороге, и он взял мальчика за руку, и они пошли на другой склон холма, где дорога добиралась до самого верха, откуда еще можно было разглядеть погружающуюся во мглу местность к югу. Долго стояли в своих одеялах на ветру в надежде увидеть свет костра или лампы. Ничего. Только тусклое пятно света их ночника. Затем вернулись обратно. Костер не разжечь — все отсырело. Пришлось съесть скудный ужин холодным и улечься, пристроив лампу между собой. Он захватил книжку для мальчика, но тот слишком устал.
— А можно, лампа погорит, пока я не усну?
— Конечно можно.

— Биржу боимся, экономику боимся, Европу боимся, Америку боимся... Так почему мы всего боимся? А другие ничего не боятся? И приберают все к своим рукам?
— Что будет если жителям этой страны не выдадут зароботную плату за месяц?
— Ничего не будет! А что?
— Ты так думаешь? В этой стране люди устраивают бунты из за закрытия сайта в Интернете! 20 лет назад мы об этом и подумать не могли...
— Никакого бунта не будет!
— Твой же ребенок первым делом устроит бунт. Скажет: Папа а почему вы закрываете? Он каждый день смотрит видео в Интернете. Возможно, он Интернет любит больше чем тебя. Он слушается их больше чем тебя. Их данными он живет.