Антон Кретов, 25.03

— По-моему, Скот — гей.
— Почему?
— Нет, я уверен — он действительно гей! Причём... Он был таким до приезда сюда. Это хорошие новости.
— Что в этом хорошего?
— Мы здесь не при чём!
— ... Ладно... Скот гей. Или он склонен к этому. Я понял, что я гей, в его возрасте — и, видишь, как-то пережил это.
— Да, Сэм, это ты. И ты очень даже ничего... Но разве ты разгуливал по школе раскрашенным, как кукла?! Разве ты прыгал в группе поддержки, крича: «Вперёд, «Пантеры»!»? А? Парень не знает, как ему себя вести! Я говорю о самосохранении, Сэм.
— Он научится.
— Когда? Где? Ты не видел, как на него смотрели все дети. Это так унизительно!
— Для него или для тебя?

— Так что вгрызаемся в землю и стоим как вкопанные! Ясно?
— Так точно, товарищ комбат, вы не сомневайтесь — насмерть стоять будем.
— Так... Мне насмерть не надо, мне надо намертво. Слышите разницу? Чтобы намертво стоять — живыми надо быть. Вот такое противоречие.