Александр Шульжинский,

Но это не её вина, что её сложность сковывает меня по рукам и ногам и рождает во мне желание соответствовать норме, как укрытию. Норма — как средство спасения, как бегство от себя. Норма — как убежище для тех, кто не осмеливается быть собой.

От страха рот у человека пересыхает, а ненависть не даёт дышать. Очевидно, поэтому в сокровищнице мировой литературы нет книг, порождённых ненавистью: подлинный страх и подлинная ненависть не могут выразить себя словами.