Дмитрий Гераськин, 25.11.1994

Это наивное раздвоение ребёнка и размышляющей женщины, эта детская и в высшей степени правдивая жажда истины и справедливости и непоколебимая вера в свои стремления — всё это освещало её лицо каким-то прекрасным светом искренности, придавало ему какую-то высшую духовную красоту, и вы начинали понимать, что не так скоро можно исчерпать все знания этой красоты, которая не поддаётся вся сразу каждому обыкновенному, безучастному взгляду.

Я спросила у мира, что такое любовь.
Так вот я отвечу: это когда мы друг другу пообещаем быть вместе пока смерть не разлучит нас. Это и есть любовь...