Юра Рочняк,

Все люди смертны. Многие умерли той смертью, которой умрет и он: в странной и необычной обстановке, заблудившись в темной пещере, высаженные на необитаемый остров, затерявшись в австралийских зарослях, брошенные в тюрьму и оставленные там умирать. Хорошо умереть без тяжких мук, без оскорблений! Он подумал о несчетном числе людей, распятых на кресте в Древнем Риме... сколько их было, воинов Спартака, распятых вдоль Аппиевой дороги, — восемь тысяч или десять? Он вспомнил о неграх, подвешенных на цепях и оставленных умирать от голода, о бесконечном разнообразии таких смертей. Все это потрясло его воображение, но в мыслях они страшнее, чем в действительности... Немного больше мук, немного меньше — бог ведь не станет расточать напрасно лишние страдания. Крест, колесо, электрический стул или койка в больнице — суть одна: человек мертв, и с ним покончено.

Смотри же, а небо крылатое,
хоть птиц мы не видим давно.
Укрытое тучами-латами,
поёт мне тоску об одной
забывшей меня, но любимой,
огромная птица, лети!
Поборешь легко ты судьбину,
и счастье ты встретишь в пути. Смотри же, а небо крылатое,
укрытое тучами-латами,
летит так устало на юг.
Запомни и речку с заплатами,
и осень с холмами горбатыми,
запомни меня, нежный друг…