Оля Конопацкая,

Мужчины здесь кричат, ругаются и молятся точно так же, как делали это на Второй мировой и на твоей войне, папа. Здесь все такое же — страх, скука, одиночество, всплеск адреналина, дружба, напряжение в ожидании следующей атаки, долгие ночи вдали от дома и семьи. <...> Но в перерывах между атаками я думаю о Клаудии и Матте, о том, что они с тобой, в безопасности.

— Вернись, раскайся, скажи, что тебе жаль.
— Нытик, так и будешь всю жизнь хныкать,
Давай, распускай нюни теперь.
Простите! Все слышали,
Ему очень жаль, видите ли.
— Отстань. Надо все равно поговорить с ней,
Когда все утихнет.
Ну, хотя бы через пару недель, или,
Чего тянуть, минуты такие длинные.
— Ну вот, тебя опять переклинило.