Виктория Ермакова, 15.07.1985

Союзников я выбираю осторожно. Но ещё осторожнее выбираю врагов.

Когда роняешь на пол стакан или тарелку, раздается громкий стук. Когда разбивается стекло, ломается ножка стола или со стены падает картина, это производит шум. Но когда разбивается сердце, оно разбивается бесшумно. Казалось бы, должен раздаться невероятный грохот или какой-нибудь торжественный звук, например удар гонга или колокольный звон. Но нет, это происходит в тишине, и хочется, чтобы грянул гром, который отвлёк бы вас от боли.
Если звуки и есть, то они внутри. Крик, который никто, кроме вас, не слышит. Он такой громкий, что у вас звенит в ушах и раскалывается голова. Он бьется в груди, как огромная белая акула, пойманная в море, и напоминает рев медведицы, у которой отняли медвежонка. Вот на что это похоже-на огромное обезумевшее пойманное животное, ревущее и бьющееся в плену собственных чувств. Но таково свойство любви-для неё нет уязвимых. Это дикая, жгучая боль, открытая рана, которую разъедает солёная морская вода, но когда сердце разбивается, это происходит беззвучно. Внутри у вас всё надрывается от крика, и этого никто не слышит.