Людмила Сураева, 18.10

— Мы не можем винить себя за то, что случилось той ночью.
— Нет? Я видел вас в зале суда, когда вы давали показания в пользу вашего сына, защищая убийцу моей семьи.
— Я — мать. Что бы ни случилось, ребёнок должен знать, что есть кто-то, кто постоит за него.

Поистине, род человеческий готов лишиться чего угодно, но не голоса и речи; в этом одном уже неизмеримое его богатство.