Александр Борщевский, 08.06

— Привет, сладкая моя, — улыбка Каина, лицо Каина, голос Каина.

Авель.

У меня желудок в узел завязался от нахлынувших внезапно чувств.

— Да когда ты уже сдохнешь?! — простонала я.

Взмах рукой и щеку обжигает звонкая пощечина.

— Не вижу радости на лице! — веселился урод. — Ну же, сладкая моя, улыбнись, мы стандартов двадцать не виделись!
Не-на-ви-жу.
— Умри, а? Ну пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Тебе, что, жалко? — жалобно клянчу.

— Не волнуйся, Гена, все хорошо, — сказал сциндапсус, что стоял ближе к окну.
— Не нервничай,— добавил его брат.
— Значит,— глупо пробормотал я, — это правда?
— Что? — нежно пропищала Безымянка.
— Что вы умеете разговаривать?
— Только с теми, кто умеет слушать, — многозначительно произнес при оконный сциндапсус.
— С теми, кто готов слушать, — добавил его брат.