Алена Байкова, 04.08

— Как тесен мир.
— Особенно тут, на кладбище.

Я, наконец, поняла, что это наша последняя встреча и я, быть может, никогда его не увижу. Но самое грустное для меня крылось в том, что эти темно-карие шоколадные глаза будут всегда греть другую. Красивую, страшную, тощую, толстую, вредную, милую, грубую или нежную, но другую и неважно какой она будет. Каждое утро, просыпаясь, она будет видеть эту пару глаз еще сонной, каждый вечер после рабочего дня – усталой, каждую ночь – пылающей. Даже после ссоры на нее будут смотреть эти раздраженные глаза, ищущие примиренья. Как бы я ни хотела пожелать себе все это, но даже моего огромного запаса эгоизма и наглости не хватило бы на то, чтобы разбить сердце его спутнице, как однажды поступили со мной. Это было выше моих сил. Я специально назвала ее спутницей, потому что о большем не решаюсь судить. Временная, постоянная, ветреная, серьезная, гордая, наглая, очередная, единственная, любящая или любимая спутница… Я ей завидовала, но украсть счастье не решалась.